Человеческое сердце, одетое, застегнутое на все пуговицы обстановки, интересв, манер, условностей, расы и классов, остается тем же сердцем, если его обнажит горе, любовь, ненависть или смех.
Но как редко оно обнажается!
Какие все в жизни одетые!
Оно, пожалуй, и лучше-нагота обязывает к огромному напряжению.
(с)